|
|
|
Клеман МАРТИ (Бартабас)
Стенограмма программы "Ночной полет"
В студии: Клеман МАРТИ
Ведущий: Андрей МАКСИМОВ
А. МАКСИМОВ: Правда ли, что в 19 лет вы бросили все и ушли в бродячий театр?
К. МАРТИ: Начнем с того, что я вообще никогда не учился ни в какой специализированной
школе: ни в киношколе, ни в театральной, ни в цирковой. Я сам себя образовал.
У меня был такой выбор: то ли мне продолжать учебу, чему-то учиться, то
ли мне заняться чем-то таким, что мне самому интересно. Я считаю, что в
жизни бывают разные фазы, моменты, когда ты чему-то учишься, чего-то знаешь,
что-то постигаешь, и вот это самые главные знания, к которым стремишься.
А. МАКСИМОВ: И все-таки, вы в 19 лет бросили все, и ушли непонятно куда
или нет?
К. МАРТИ: Даже в 17 лет я создал свой театр уличный, и начал работать на
улице.
А. МАКСИМОВ: А вы при этом жили где?
К. МАРТИ: В фургончике?
А. МАКСИМОВ: Простите за нескромный вопрос: Вы из обеспеченной семьи или
нет?
К. МАРТИ: Мой отец был архитектором, это была достаточно обеспеченная семья.
Я сделал свой выбор вовсе не потому, что стремился к какому-то культурному
наследию. Все 45 человек, которые сегодня работают в моем театре, они никакого
отношения к цирку вообще не имеют. Никто из их семьей не был цирковым артистом.
А. МАКСИМОВ: А чем Вас так достала Ваша жизнь в семье архитектора, что
Вы решили ее бросить и уйти на улицу?
К. МАРТИ: В доме была достаточно обеспеченная жизнь. Просто мне хотелось
пережить какое-то новое приключение. Мне кажется, что любой артист вначале
должен что-то пережить сам для того, чтобы иметь право разговаривать со
зрителями.
Звонок: Нет ли в Ваших планах в свои спектакли включить других
животных?
К. МАРТИ: В моем одном из первых театров, где я работал, у меня были даже
дрессированные крысы. Но дело в том, что конный театр, конное искусство
также высоко, как хореография или другое искусство. Даже может быть выше.
Мне сама дрессировка животных не интересна.
А. МАКСИМОВ: Есть ли что-то общее между людьми и лошадьми?
К. МАРТИ: Общее между ними - это сам человек. Дело в том, что я считаю,
что лошадь просто посылает вам ваше же отражение. Это моя, конечно давняя
страсть, моя любовь к лошади. Но что меня интересует, это не просто говорить
о лошади как таковой, а о тех взаимоотношениях, которые существуют между
лошадью и человеком. Для меня лошадь - это как инструмент для музыканта.
Причем лошадь в самом благородном смысле этого слова. Тот инструмент, которым
вы способны построить что-то высокое. То есть с ней строятся отношения
таким образом: сначала идут азы, азбука, потом переходят к грамматике,
а потом идет выражение уже на более высоком уровне.
А. МАКСИМОВ: А лошади бывают талантливые и бездарные?
К. МАРТИ: Да, есть лошади, которые танцуют хуже или лучше. Нет хороших
и плохих лошадей, так же как и среди людей. Главное, из них все вытащить,
услышать их, максимально использовать все качества, которыми они обладают.
Главное суметь построить что-то такое, что она сможет дать. Если вы будете
с ней грубы и бесчеловечны, она вам ответить тем же самым.
А. МАКСИМОВ: Также и с людьми бывает.
К. МАРТИ: Точно. А если вы будете с ней обращаться нежно и терпеливо, она
вас вознаградит. Ведь можно и на скрипке играть, как играл Страдивари,
а можно играть как последняя свинья.
Звонок: В спектакле участвует женский персонал. Это что-то
значит или нет? Насколько важно: мужчины лучше с лошадьми работают или
с женщиной? И какого пола лошадь? Как строятся взаимоотношения?
К. МАРТИ: Нет, там равное количество мужчин и женщин. Может быть, конный
вид спорта единственный, где мужчины и женщины вполне спокойно соперничают.
Мужчины и женщины могут на равных работать с лошадьми. Дело в том, что
физическая сила при работе с лошадью не имеет никакого значения. Когда
это животное весит около 800 килограмм, тот, кто с ней работает, в любом
случае меньше ста. Тут совсем не это главное, а понимание.
А. МАКСИМОВ: А лошади тоже все равно, мужчина с ней общается или женщина?
К. МАРТИ: Им все равно, потому что они чувствуют человека изнутри. Речь
идет о том, когда человек долго работает с лошадью. Если я даже приду в
конюшню переодетый, буду выглядеть совершенно по-другому, лошадь все равно
меня узнает по моему движению, по моей пластике. Они чувствуют человека
по его внутреннему состоянию.
А. МАКСИМОВ: А Вы можете обидеться на лошадь?
К. МАРТИ: Вообще на лошадь обижаться или сердиться нельзя. Потому что самая
главная сложность при работе с лошадью - у нее великолепно развита память.
И они все обиды и боли запоминают. И потом обязательно каким-то образом
вам это отольется. И есть такая коронная фраза, которую мы всегда говорим:
мы лошади ничего не навязываем, мы ей предлагаем. С людьми как бывает?
Вы поругались, на следующее утро думаешь, черт возьми, что я такое сказал.
Идете к человеку, миритесь, извиняетесь. А лошади пойди, объясни, почему
ты вчера на нее разозлился. Она просто будет помнить то, что произошло.
Звонок: Как Вам кажется, нашло ли понимание Ваше творчество,
Ваш внутренний мир, который был реализован спектаклем? Поняли ли все зрители,
которые это увидели то, что Вы хотели передать?
К. МАРТИ: Я как раз нахожусь под большим впечатлением от того, как русская
публика реагировала. Мы очень много путешествуем по миру. Всегда и везде
- это успех. Но я был потрясен, насколько русская публика умеет слышать,
слушать, и как они через душу все пропускают. Я это все понял. Может быть,
русская публика так воспитана, какая-то некая гимнастика ума, которая проходит
через душу и позволяет понимать то, что мы делаем.
А. МАКСИМОВ: Откуда берутся люди, которые готовы все бросить и пойти в
уличный театр заниматься лошадьми? Кто эти люди?
К. МАРТИ: Конечно, моя труппа состоит из людей самых разных национальностей.
Там есть и марокканцы, есть индийцы, они пришли из разных миров, из разных
культур. Я вообще в своей работе руководствуюсь инстинктом при выборе людей.
Меня научили этому лошади. Я никогда не провожу таких профессиональных
прослушиваний. Я как раз в этом плане не очень организованный человек.
А. МАКСИМОВ: То есть приходит к Вам человек, Вы смотрите на него и понимаете:
этот работает, этот - нет?
К. МАРТИ: Я проще отвечу, чтобы было понятно. Если два человека ко мне
придут. Один обладает фантастической техникой, он вообще суперпрофессионал,
а другой, может быть, этими навыками в такой степени не обладает, но я
вижу в нем страстное желание работать, такую потенциальную самоотдачу.
Я всегда предпочту второго, а не первого. Как бы он не был техничен. Артист
- это, прежде всего, кто такой? Это человек, который готов отдавать, дарить,
человек, в котором живет щедрость, великодушие, прежде всего.
Звонок: Какие породы лошадей лучше всего подходят для театра?
Звонок: Сколько примерно времени требуется на подготовку
какого-то определенного номера в спектакле? Например, номер с девушками
на белых лошадях?
К. МАРТИ: Я уже давно не считаю времени. Дело в том, что касается времени
на подготовку, я всегда повторяю, что мы не разделяем театр и жизнь. Это
все для нас вместе. Мы живем так же, как и творим. Что касается пород лошадей,
то тут предпочтений, в общем-то, нет. Данный спектакль - он особенный,
к нему нужен был особый выбор. Но в предыдущих спектаклях у нас были заняты
до 17-ти пород лошадей одновременно. Я руководствуюсь в выборе лошадей
не так, как происходит это в спорте, когда одна лошадь лучше берет препятствие,
лучше прыгает и так далее. Я инстинктом руководствуюсь, шармом этих лошадей.
Иногда беру лошадей, у которых есть даже явные какие-то недостатки, и ветеринары
говорят, не надо брать эту лошадь. Но я исхожу совершенно из другого принципа.
Я просто влюблюсь в какую-то лошадь, и обязательно ее возьму, что бы мне
ни говорили.
А. МАКСИМОВ: Люди, которые понимают в лошадях, говорили, что когда учишься
кататься на лошади, говорят, ни в коем случае не подходи к ней сзади. А
у Вас есть целый номер, где люди берут лошадь за хвост и ходят за ней кругами.
Это не опасно?
К. МАРТИ: Достаточно лошади объяснить, что не надо реагировать, и она понимает.
Просто, лошадь единственное животное, которое защищается, убегая. И именно
поэтому она не нападает, а убегает. Поэтому это может быть действительно
опасно.
А. МАКСИМОВ: А лошади можно все объяснить?
К. МАРТИ: Если ты способен объяснить то, что ты хочешь, то можно. С лошадью
надо просто очень многое учитывать, чисто технические вещи. Если есть номер
с водой, со светом, с огнем, надо всегда очень продумывать, как сделать
так, чтобы лошади было комфортно. Они вообще всему меня в жизни научили.
Самое главное, чему они меня научили - это умению слушать. Дело все в том,
что я занимаюсь театром, а лошади не умеют говорить. Значит, я должен уметь
их слушать. Дело в том, что мы сейчас в начале 21-го века, и сейчас почему-то
так принято, что каждый может на любую тему высказываться, по всем поводам.
А вот что касается умения слушать, с этим хуже.
Звонок: Почему в Ваших постановках, как в театральных, так
и в кино отчетливо звучит российская, русская тема?
К. МАРТИ: Может быть, что-то там, когда-то какие-то русские у меня корни
были?
А. МАКСИМОВ: А на Ваш взгляд, если это можно сказать, чем отличается российская
тема от прочих? Чем-то отличается?
К. МАРТИ: Нет, я считаю тот факт, что я работаю с лошадьми, придает этому
всему некую универсальность. Я никогда даже не стремился вводить какой-то
более внятный текст к своему спектаклю. Если бы мне пришлось выбирать какой-то
текст для спектакля, пришлось бы выбрать язык определенный. Тогда бы это
лишилось своей универсальности.
А. МАКСИМОВ: Вам снятся лошади по ночам?
К. МАРТИ: Да, случается. Иногда и в кошмарах.
|
