|
| |
ДЕНЬ ДРУГОЙ
Позвонил продюссер, посоветовал с ходу вставить во все танцы шпагаты. Сидел на
классике и ел пирожки, запивая лимонадом, пока мы обливались потом.
Был важен и амбициозен. Мы показали ему все! На нас с Наташкой в сексуальных
платьях под музыку Рэя Чарльза никак не отреагировал. Этот танец он не понял,
посетовал, что - кабацкий какой-то.
После просмотра эстрадного номера на музыку Майкла Джексона он предложил свое
решение: сделать Сашку тореадором, а нас коровками (в пегих платьях от петмола,
по-видимому). А после его осенила ещё одна идея - он вдохновенно рассуждал, как
бы здорово выглядел тот же Сашка в огромном плаще шествующий через всю сцену по
диагонали. Нам в этом проекте отводилась роль отпадающих республик в шлейфе -
Сашка, видимо, олицетворял СССР. И по мере нашего отпадания его шаг должен был
становиться все более жалким и согбенным. "Морфин" под того же Джексона напомнил
ему соответствено борьбу красного с черным (тематика та же).
А в принципе наши танцы ему понравились. Он веселился, как ребенок, еле еле
удалили его с урока фламенко (он уже побежал рысцой на свое "режиссерское"
кресло).
Продюссер оказался бомжом. А мы надеялись, что его треснутые ботинки и разбитые
очки - как у Коровьева - это результат пренебрежения ко всему низкому кроме
высокого искусства. Встретились с ним на концерте лауреатов 5 стэпового
фестиваля с его "американскими четоточниками". Он был весел. Потому что пролез
без билета. Бодро бросил - "встретимся у аквариума" . Встретились. Просто
болтать с ним было прикольно. О танце, за танец... Вообщем, хорошо мы с ним
накануне порепетировали.
Весной всегда что-то происходит... Уж про питонов, вылезающих погреться на
солнышке, я не говорю... Как-то один мальчик, который ходил в шортиках, вдруг
пришел на урок в юбочке. И только. И бросил ха-а-роший батман!... Но эта наша
история до 16-ти...
|
